Александр Чубарьян: скандал с передачей архивных документов Латвии раздут ради политики
Интервью
На днях в Москве состоялась встреча посла Латвии в России Астры Курме и научного руководителя Института всеобщей истории РАН академика Александра Чубарьяна, во время которой состоялась передача архивных документов по истории советско-латвийский отношений 1920 - 1930-х годов. Сразу же вокруг этого факта поднялась волна различных слухов – и документы якобы секретные, и количество их огромное, под 2,5 тысячи листов, и получила их Латвия обманным путем, пообещав за это возобновление работы совместной российско-латвийской комиссии историков, сопредседателем которой является академик Чубарьян. Что в этом правда, а что – ложь, в эксклюзивном интервью ТАСС рассказал сам российский историк.
- В интернете появились публикации по поводу событий, связанных с деятельностью комиссии, передачей документов и так далее. Но это все версии, причем непонятно из каких рук. А что было на самом деле? Расскажите как непосредственный участник событий…
- На последнем заседании комиссии историков, которое прошло два года назад в Москве, было принято решение о подготовке сборника документов, касающихся советско-латвийских отношений в 1920-е – 1930-е годы. Выбор этого периода был связан с тем, что по обоюдному согласию историков обеих стран было решено избрать относительно спокойную эпоху, - чтобы уйти от наиболее политизированных тем 1939 – 1940-х годов и тем самым наработать технологию сотрудничества и поиска консенсуса на наименее конфликтных темах. Как это было сделано, например, с немецкими историками.
И это начало даже получаться. По обоюдному решению были созданы рабочие группы по три-четыре человека от Латвии и от России. Участники одной из них с латвийской стороны приехали в Москву, и работали в архивах России, в том числе и в архиве внешней политики.
- То есть вполне официально допущены?
- Да, согласно всем правилам и регламентам, существующим во всех архивах. Они отобрали документы, с которых затем по их просьбе были сделаны ксерокопии. Эти копии предназначались для дальнейшей передачи латвийским историкам. Чисто по техническим причинам было решено, по согласованию с архивом, чтобы эти копии и документы получили российские члены Комиссии для передачи их латвийским коллегам.
- Эти документы не были секретными, как сейчас пишут на некоторых сайтах?
- Конечно, нет. Это было сказано в какой-то из публикаций, но это, как и некоторые другие утверждения, - абсолютно не соответствует действительности. Ни одного секретного документа не было отобрано и не было передано. Да по существующим порядкам никакой архив никаких секретных документов никому не покажет без соответствующей санкции. А ее, естественно, никто не давал. Документы носили вполне открытый характер.
И вообще в последних публикациях на эту тему возникла масса мифологии. Во-первых, фигурирует фантастическая цифра в 2500 листов. А между тем, было отобрано и, соответственно, передано всего 44 документа – всего около 200 страниц!
Есть второй момент, который совершенно не соответствует действительности. В одной из публикаций было сказано, что документы передавались латвийской стороне на территории посольства Латвийской республики. Это не так: передача произошла в Институте всеобщей истории РАН в присутствии членов Комиссии с российской стороны.
- Встречаются утверждения, что сопредседатель Комиссии с латвийской стороны Антонийс Зунда вас обманул: пообещал возобновление сотрудничества только для того, чтобы выманить у вас документы…
- Он не мог меня обмануть, потому что вопрос о возобновлении заседаний Комиссии и вопрос о передаче документов – это разные вещи. Позиция Зунды состояла в том, что он выразил лишь готовность на возобновление контактов. Вопрос о возможном заседании Комиссии он прокомментировал в смысле, что они эту тему обсудят у себя, и не больше.
- То есть передача документов не была условием для возобновления сотрудничества, о чём будто бы упрашивала российская сторона?
- Никакой связи между передачей документов и возобновлением работы Комиссии не было. Должен отметить, что эта передача документов для совместных сборников – совершенно рутинная практика. Таких документов в обменах между учеными передается многие сотни и тысячи в мировой практике, в том числе и в практике взаимоотношений российских историков с коллегами из других стран, причем многие сборники создаются и вне всяких комиссий.
- Но все же нельзя отделаться от вопроса: откуда тогда такое внезапно вспыхнувшее внимание к этой истории?
- Ну, это просто стремление раздуть ее, очевидно, в политических спекулятивных целях. Думаю, что все дело – в нашей совместной комиссии. Как известно, она была создана в качестве площадки для диалога, которая функционировала нормально, продуктивно, но полгода назад по инициативе латвийской стороны ее деятельность была приостановлена. Но впоследствии её председатель, профессор Зунда, проявил инициативу и заявил о готовности восстановить контакты с российскими историками. Он приехал в Москву – кстати, по приглашению латвийского посольства. И во время встреч с ним мы обсуждали, как будем продолжать работу. Было признано целесообразным для начала эти уже выявленные документы обсудить на рабочей группе. Даже называлась возможная дата – весна 2016 года, когда эта российско-латвийская рабочая группа могла бы собраться для совместной работы.
Но вскоре появились сообщения о серьезных разногласиях внутри латвийской части Комиссии. Некоторые члены комиссии не были согласны с деятельностью ее председателя и его приездом в Москву. То есть эта тема используется не только для политизации вопроса в чьих-то интересах, но заодно и для решения проблем во взаимоотношениях внутри латвийской части Комиссии. К чему, кстати, российская часть Комиссии отношения не имеет и не хочет иметь.
- А нужна ли в связи с этим вообще такая Комиссия, которая оказывается очень неоднородной с латвийской стороны, и некоторые члены которой сильно политически ангажированы, что, в общем, научному исследованию истории только мешает?
- Российские историки продолжают стоять на тех же позициях, которых придерживались и ранее. Для нас различные совместные комиссии, в том числе и с Латвией, - это площадка для диалога, для открытых дискуссий по различным вопросам. Поэтому у нас вызывают удивление спекуляции на этой обычной практике научных обменов.
Беседовал Александр Цыганов
