“Я прошел через ад, но выжил..."
Հասարակություն
Сегодня весь мир отмечает 100 лет с даты первого геноцида XX века — массового убийства армян в Османской империи. Почти полтора миллиона человек — треть всего армянского народа — были убиты, замучены или погибли при депортациях. Накануне этой даты в Армении открылся сайт armeniangenocide100.org, на котором потомки выживших оставляют рассказы своих прабабушек и прадедов. «Историческая правда» приводит несколько таких свидетельств.
Историческая справка
Первая волна массовых убийств армян на территории Османской империи прошла в 1894−1896 годах. Открытое сопротивление армян попыткам курдских вождей обложить их данью обернулось массовыми расправами не только над теми, кто участвовал в протестах, но и над теми, кто оставался в стороне. Принято считать, что убийства 1894−1896 годов не были напрямую санкционированы властями Османской империи. Тем не менее их жертвами, по разным оценкам, стали от 50 до 300 тысяч армян.
Периодические локальные вспышки расправ над армянами происходили и после свержения в 1907 году султана Турции Абдул-Хамида II и прихода к власти младотурков. Со вступлением Османской империи в Первую мировую войну в стране всё громче стали звучать лозунги о необходимости «единения» всех представителей турецкой нации для войны с «неверными». После разгрома, учинённого русскими войсками турецкой армии в январе 1915 года под Сарыкамышем, один из лидеров младотурков Энвер-паша заявил в Стамбуле, что поражение стало результатом армянской измены и что настало время депортировать армян из восточных областей, которым грозит русская оккупация.
24 апреля 1915 года реализация плана началась со Стамбула, где были арестованы около 800 представителей армянской интеллигенции, которые были убиты в течение нескольких дней.
30 мая 1915 года меджлис Османской империи утвердил «Закон о депортации». Тактика депортации заключалась в первоначальном отделении от общего числа армян в том или ином населённом пункте взрослых мужчин, которые вывозились из города в пустынные места и уничтожались во избежание оказания сопротивления. Молодые девушки из числа армянок передавались в качестве наложниц мусульманам или просто подвергались массовому сексуальному насилию. Стариков, женщин и детей гнали колоннами под конвоем жандармов. Колонны армян, зачастую лишённых еды и питья, гнались в пустынные районы страны. Практически сразу депортации превратились в массовые убийства армян в местах их проживания.
Общее число жертв геноцида армян по сей день окончательно не установлено. Наиболее часто звучат данные о том, что в период с 1915 по 1918 годы в Османской империи были уничтожены от 1 до 1,5 миллиона армян. Те, кто смог уцелеть в бойне, в массовом порядке покидали родные земли. По разным оценкам, в Османской империи к 1915 году проживали от 2 до 4 миллионов армян. В современной Турции проживает от 40 до 70 тысяч армян.
24 апреля 1915 года. Стамбул.
История Элмон Жамкочян:
«Моя умирающая бабушка Элмон взяла меня за руку и сказала:
— Доченька, моя мечта осталась неисполненной, если тебе повезет, прошу тебя осуществить ее… Всегда мечтала перерезать глотку турецкому солдату , и его кровью пометить у себя на лбу 5 крестов.
Почему у бабушки были такие жестокие мечты? Летом 1915 года (по рассказам бабушки), примерно 500 армян (стариков, детей, женщин), куда-то гнали по полю. Через некоторое время, один из турецких аскеров заметил среди каравана высокую девушку, подошел к ней и стянул с головы косынку. Под ней скрывался парень. Караван остановили и всем нам приказали сесть. В поле было одно дерево, которое стало проклятьем для Тиграна (переодетого парня).
Тиграна повесили на дереве вниз головой, после чего его мать и всех нас побоями усадили вокруг дерева. Шесть турецких аскеров на наших глазах изнасиловали 14-летнюю сестру Тиграна. Если кто то не мог видеть этого и отворачивался, то турки, схватит его за волосы, заставляли смотреть на это страшное зрелище.
Полумертвую девочку бросили к нам и продолжили мучить Тиграна. Два аскера начали сдирать кожу с Тиграна от лодыжек и вверх. Его крики до сих пор звенят у меня в ушах. Тигран кричал нечеловеческим голосом и после того, как содрали кожу с его ног, он не выдержал и умер. Ему было всего 17 лет……Я считала его своим пятым умершим ребенком, я так чувствовала. Моих четырех детей похоронили в поле, выкопав могилки руками, а Тигран так и остался висеть на дереве. Его не позволили хоронить…»
* * *
История Сатеник Акопян:
«Воспоминания моей бабушки настолько впечатлили меня, что иногда мне кажется, будто я видел ее маму-красавицу Сатеник. В тот день, когда красивая женщина подошла к своему мужу, она была не похожа на себя.
— Сатеник, ты должна выдержать, я никому тебя не отдам…
И муж раскаленной кочергой изранил лицо Сатеник.
— Красивая армянка, намеренно изранили ее,- прошипел турок и потащил за волосы Сатеник.
Затем на ее глазах началась жестокая резня. Годовалого ребенка подбросили в воздух и насадили на саблю. Молодого сына Сатеник зарезали, а старого отца заставили выпить кровь сына…. Ужас и боль, которые длились несколько часов, превратили Сатеник в раненого зверя: она набросилась на турка, откусив ему палец. Это заставило турка забыть про Сатеник, а когда боль приутихла, он нашел ее рыдающей на трупах родных...
Затем кровавый убийца избивал беззащитную женщину до тех пор, пока убедился, что она не дышит. Бабушка Сатеник и сама не знала, сколько времени была без сознания, только помнила, что когда пришла в себя, тела ее родных уже сгнили. Чудом выжившая бабушка Сатеник, после побоев турка, стала калекой и потеряла слух, но смогла добраться до Восточной Армении и создать семью. И каждый раз, вспоминая о Геноциде, говорила : “Будьте вы прокляты”».
* * *
История Пайцар Григорян:
«Новости о массовых убийствах доходили до деревни, и жители уже готовились покинуть свои дома. Но все началось внезапно. Однажды ночью, все турецкие пастухи и работники их дома пропали куда-то. Маму, которую все называли «Ханум», охватил ужас. Когда раздался стук в дверь, они услышали голос своего турецкого слуги:
-Ханум, не бойтесь, идите со мной, я вас спрячу.
Они пошли с турком и спрятались на кладбище. Я не буду писать о трудностях пути миграции, о том, как моя бабушка вздрагивала каждый раз, вспоминая те дни: лишь немногим удалось выжить. Вместе с сестрами, Ануш (Дде), Заре (Зарик) и мамой, 14-летняя девочка пережила неописуемые трудности на пути изгнания. Ее старшая сестра была очень красивой, и один из американских миссионеров влюбился в нее, предложив выйти за него замуж. Не имея других альтернатив, мать бабушки согласилась. Американец хотел увезти всех с собой, но моя бабушка и ее мать не согласились, так что он увез только свою жену и Зарик. Моя бабушка позже узнала, что Зарик заболела по дороге, и ее оставили в больнице в Краснодаре.Она отыскала Зарик и переписывалась с ней до начала Великой Отечественной войны, после которой получила два письма, и больше ничего
Моя бабушка потеряла мать: женщина, которая всегда угощала всех в своем доме, умерла от голода…
Бабушка Пайцар вышла замуж за человека с похожей судьбой в деревне Блануг в Муше и родила пятерых детей, одной из которых была моя мама.
Моя бедная бабушка умерла с тоской по родине. Она говорила: «Когда откроются дороги, я поеду и встану перед дверью отчего дома».
* * *
История Парандзем Агаджанян:
«Моя мама всегда вспоминала одну сцену: убегая, казалось, что их преследуют горящие ковры, которые ветер поднимал в воздух и уносил. Сперва моя мама попыталась найти свою тетю, которая жила на другом конце города. Придя к тете, они нашли ее убитой, с новорожденным ребенком лежащим у нее на груди . Затем мама со своим братом направилась в Баку, где жила их родная мать.
Через некоторое время после того, как они нашли мать, она погибла от взрыва керосинки и дети вновь остались одни. Вскоре мама оказалась в американском сиротском доме и потеряла брата, не думая, что встретит его лишь через 42 года…
Директор сиротского дома забрал маму к себе домой, но вскоре она оказалась в семье лидера меньшевиков в Грузии, который был мегрелом с фамилией Кутелия. Около 8 лет мама жила в их семье, вынужденно переезжая с места на место, спасаясь от преследований большевиков. Через некоторое время, втайне от семьи Кутелия, маму познакомили с молодым армянином и они поженились.
Мой отец – Егиш Аветисян в 1915 году мигрировал со своими родителями и братом из Карса в Тифлис, потеряв по дороге других членов семьи. Мои родители жили счастливо до 1941 года. В первый день Великой отечественной войны мой папа ушел добровольцем на фронт и вскоре погиб».
* * *
История Саркиса Геворкяна:
«Когда началась резня, дядя Саркиса — Арутюн приехал в деревню Айрапет из Ерзнка и помог детям спастись. Они пешком дошли до рек Тигр и Евфрат, где на мосту Кхргез на них напали курды.
Дяде удалось спасти лишь 15-летнего Саркиса, заплатив курду золотом. С этого дня Саркис потерял своих родных. Курды забрали его к себе домой, однако хозяин дома не позволил Саркису войти, сказав, что если собака пустит его в дом, то он станет их сыном, если нет — то на Саркиса спустят пса. Собака, обнюхав Саркиса, не напала и мальчика пустили в дом. Он стал пастухом у курдов. После двух лет проживания у курдов, Саркис решил убежать, однако, бежав, он вскоре попался в руки турков: его поймали и сдали в милицию, где один турецкий солдат выразил желание забрать его и убить.
Отведя мальчика в глухое место, турок сказал Саркису, что он — Хасан и работал пастухом в их доме. Затем Хасан отвел Саркиса в дом знакомого езида и спрятал там. Саркису дали кусок хлеба и нож, а затем помогли дойти до станции и сесть на поезд до Ленинакана.
В Ленинакане его забрали в приют, и он пробыл там до своего 21-летия. Затем Саркис приехал в Ереван и случайно встретил деверя своей тети. Этот человек помог Саркису создать семью, познакомив с сестрой своей жены. Они поженились, у них родилось 6 детей и они жили в Норагавите».
* * *
История Артак Ованисян:
Был 1915-ый год. Наша семья в те годы жила в деревне Сарамерик, что неподалеку от Салмаста (нынешняя территория Ирана). Несмотря на то, что Салмаст и вся Южная Армения были на тот момент территорией Персии, они находились близко к турецкой границе, a турки и курды всё чаще совершали набеги на приграничные христианские деревни. Поэтому жители деревень решили идти в сторону Басры, чтобы спастись от резни. Колонна шла день и ночь. Её сопровождали мужчины, в том числе отряд Гукаса. Дядя Гукас — легендарная личность нашей семьи. Он был дядей моего отца, братом его матери. Гукас в своё время был сотником в войске Андраника, а затем — гайдуком.
Дедушкины сёстры вспоминают, что помимо тягот и опасностей более всего они опасались быть украденными кочевыми курдскими разбойниками, даже больше чем заснуть в пути и остаться на дороге. Отстать от своих означало верную смерть, поэтому дядя Гукас ночью на своём коне следовал рядом и хлестал кнутом своих же родных и женщин-односельчанок, чтобы не те засыпали. Но уберечь всех не удавалось. В очередной набег курды увели одну из сестёр, Мариам. Осталось только оплакивать её. Прошло много лет, наступила Вторая мировая война, шёл 1945 год. Дядя Артюш, брат отца, работал водителем, он перегонял американские грузовики «Студебеккеры» — помощь союзников Советскому Союзу, из Ирака и Ирана в Армению и далее на Кавказ. Когда автоколонна собиралась выезжать из Багдада, дядя Артюш заметил, что какая-то женщина в чадре подаёт ему какие-то знаки. Он осторожно подошёл к ней. Она открыла лицо и спросила, не сын ли он Макруи, её сестры? Когда он удивлённо подтвердил, она призналась, что и есть та самая Мариам, которую в 1915-ом увели курды. У них было всего несколько минут, поэтому всё, что она успела — рассказать, как её продали или отдали замуж за обеспеченного иракца, что она живёт в Багдаде, есть семья, дом, всё нормально. Как она заметила его, как она узнала его, как они пересеклись?! Это был просто момент судьбы!»
* * *
История Макруи Микаелян:
«Моя мама — Макруи Товмасовна Микаелян, родилась в 1913 году в Ване. По рассказам ее старшего брата, когда маме было 2 года, турки зашли в их дом, вывели 17-летнего брата и отца, и убили на глаза у всех. Их мать была очень смелой женщиной и попыталась защитить мужа и сына, однако ее оттолкнули и пригрозили. Мать в страхе встала на путь миграции со своими 4 детьми, старшему из которых было 15 лет, а младшему — год. Не выдержав трудностей миграции, она умерла. Умер также и годовалый младенец. Присоединившись к своим соседям, моя мама вместе с братьями дошла до Армении, где маму сдали в американский приют».
* * *
История Андраника Мушегяна:
«Отец дедушки – Смбат Марухян был кузнецом и ему помогали его три сына. В первый раз они вынужденно мигрировали в 1915 году. Однако, через некоторое время ситуация успокоилась, и они вернулись. Во второй раз турки напали неожиданно и убили мать. Дедушку били прикладом винтовки по лицу, голове и спине. Его отец успел спрятать двоих сыновей и дочерей, и ночью выжившие убежали. Дядя моего дедушки – Торгом Марухян, ночью пошел искать среди убитых своих близких и нашел моего деда, который чудом выжил. С большим трудом удалось привести мальчика к отцу.
Всю жизнь дедушка с горестью вспоминал, что не смог похоронить свою мать. Мои бабушка и дедушка не говорили о резне, поскольку не хотели, чтобы их потомки выросли слабыми».
* * *
История Андраника Мушегяна:
«Отец дедушки – Смбат Марухян был кузнецом и ему помогали его три сына. В первый раз они вынужденно мигрировали в 1915 году. Однако, через некоторое время ситуация успокоилась, и они вернулись. Во второй раз турки напали неожиданно и убили мать. Дедушку били прикладом винтовки по лицу, голове и спине. Его отец успел спрятать двоих сыновей и дочерей, и ночью выжившие убежали. Дядя моего дедушки – Торгом Марухян, ночью пошел искать среди убитых своих близких и нашел моего деда, который чудом выжил. С большим трудом удалось привести мальчика к отцу.
Всю жизнь дедушка с горестью вспоминал, что не смог похоронить свою мать. Мои бабушка и дедушка не говорили о резне, поскольку не хотели, чтобы их потомки выросли слабыми».
* * *
История Епрема Товмасяна:
«Вы когда-нибудь видели, как одним мечом расправляются с сотней людей?
— Вперед, хватит ныть, идите вперед, по — турецки говорили псы Талаата.
-Воды! Помогите! Мама, я пить хочу, мама, я голоден,- непрерывно повторял 5-летний Епрем. На его просьбы турки отвечали пощечиной, а иногда били ремнем невинного ребенка.
Армяне шли молча, понурив головы и вдруг, прямо на дороге, у местного турецкого магазина началась резня. Через мгновение все были убиты, кроме одного. 5-летний Епрем потерял сознание.
Чрез несколько часов он пришел в себя, но вокруг была тишина. Перед Епремом открылось ужасающее зрелище: сотни трупов, в том числе — его матери и отца. Все это было намного болезненней, чем те удары, которые мальчик получал час назад. Очнувшись, Епрем встал и подошел к телам матери и отца, и со слезами на глазах пообещал им: «Я отомщу за вас и заставлю турок встать на колени».
Епрем знал, что родители не слышат его. Он долго шел, и вдруг заметил женщину в черном – Саломе. Женщина сразу поняла, что мальчик армянин. Саломе забрала мальчика и помогла ему переправиться в Армению. Мальчик присоединился к группе людей, которые убегали от войска Энвера-паши. Они перешли реку Аракс, уводя с собой Епрема, а затем обосновались в нашей родной деревне Джанфида».
* * *
История Сукиаса Хачатряна:
«Наши предки видели ужасы Геноцида, шли по дорогам миграции, чудом спасались и рассказали нам все увиденное и пережитое. Одним из них был дедушка Суко, который прожил 90 лет и унес тоску по родине в могилу. Он рассказывал: «На окраине города находились красивые зеленые огороды, на которых созревали арбузы, дыни и другие овощи. Осенью плодородная земля давала богатый урожай, радуя дедушку Суко. Женщины занимались прополкой грядок, а дедушка, стоя в тени огромного дуба, давал им какие-то указания.
Его лицо было загорелым, а руки – огрубевшими от работы. Многие знали о его храбрости, и о том, сколько семей и детей-сирот он спас. Они породнились, прошли через много трудностей вместе. Они вспоминали все пережитое, вновь и вновь пели «Келе Лао», вспоминали своих родителей и родных, которых потеряли на пути миграции, и проклинали турок.
Много семей спас от голода Суко. Он свободно говорил на курдском и турецком языках. Суко ходил в турецкие деревни по ночам и приносил мешки с пшеницей и мукой для беженцев. Но однажды его заметил турецкий солдат и пошел за ним. Подойдя к молодому армянину, турок отобрал мешок с пшеницей, высыпал все содержимое и с криками «Гяур, гяур!!» начал наносить удары кулаком. Придя в себя, Суко задушил турка своими сильными руками. Он вынужденно пошел за другим мешком и по пути встретил голодных и полуодетых сироток, двое из которых были его детьми. Его жену убили… Тогда ему было всего 27 лет».
* * *
История Мелика Абраама:
«Я пишу то, о чем много раз слышала от своего отца, а ему рассказывала моя прабабушка Маргарит. Дед моего отца – Мелик Апре жил в Алджавазе. Он женился на моей прабабушке Маргарит, когда ей было 13 лет. У них было 3 детей – 2 мальчика и девочка. Мой отец был единственным ребенком в семье их старшего сына, который родился в 1910 году. Братья и сестры отца умерли по разным причинам, и он остался один. Узнав, что турки направляются в сторону их деревни, Мелик Абраам приказал переодеть всех мальчиков в женскую одежду и увез их на своем пароме на озере Ван и других транспортных средствах подальше от деревни. Когда турки во главе с Бшера Чато пришли в деревню, они нагло потребовали у прадеда женщин и девушек для развлечения. Но поскольку Мелик уже вывез всех женщин из деревни, он ответил , чтобы они привели своих женщин для армянских парней.
После этих слов турки озверели и начали поджигать деревню, в которой были лишь вооруженные мужчины, которые погибли в неравном бою с турками.
Погиб и мой прадед, который с честью защищал свою деревню. Он был замучен до смерти….
А моя мать – Вероника Григорян, со своей семьей мигрировала из поселения Джаник в Ванской провинции. Она часто говорила о городах Багдад и Бакуба. Мой дед – Тер-Ованес Григорьевич (Геворкович) Григорян (1872 года рождения) был священником и очень образованным и интеллигентным человеком. Под его ответственностью и при поддержке английского правительства 300 беженцев были перевезены в Армению. Моя мама рассказывала, что дочка ее дяди – Устиян, родила мальчиков — близнецов на пути миграции в телеге. Там был свидетель, который рассказал, что турки напали и начали убивать людей. Устиян только родила и не могла двигаться. Два турка подошли к телеге, в которой она находилась, и увидев женщину с детьми, затеяли драку, в которой один убил другого. Выживший турок уехал на телеге вместе с женщиной».
* * *
История Маргарит Мнацаканян:
«Эту историю мне рассказала моя бабушка. В 1915 году арестовали всех мужчин и стали выселять женщин и детей. Узнав об этом, многие армянские семьи мигрировали. Часть из них на пути миграции убивали турки, а остальные либо умирали от голода, либо чудом спасались. Среди них была и Маргарит — бабушка моей бабушки. У нее было 7 детей — Аршак, Тигран, Липарит, Зинаида, Агуник, Анушик и 5-месячный мальчик. Во время миграции, увидев, как армян бросают в ущелье и убивают, бабушка приняла жестокое решение оставить своего малыша рядом с трупами убитых. Маргарит считала, что правильно поступила, поскольку малыш был грудничком и мог заплакать ночью, а турки, услышав плач, могли убить ее остальных детей и семью.
В дальнейшем, Зинаиду отвезли в сиротский дом Гюмри, а затем в Америку.
Бабушка Маргарит одна растила своих пятерых детей. Ее жизнь была трудной, она пережила много мучений. Во время Второй мировой войны Аршака и Тиграна призвали в армию и она их больше никогда не видела. Бабушка Маргарит умерла в возрасте 90 лет. В последние годы жизни она ослепла. Ей являлись видения. Бабушка говорила, что Бог наказывает ее за того брошенного малыша».
* * *
История Галуста Загоняна:
«В марте 1915 года в деревне Нор Гех Васпураканской губернии правительство осуществляло очередной запланированный геноцид. Они собрали всех мужчин и связали во дворе церкви. Утром, женщины деревни подняли шум и направились к дому, в котором тогда проживал курдский бей. Полад-бей был командиром турецких и курдских солдат, пользовался уважением среди жителей деревни. Выйдя из дома, он обратился к женщинам:
— Уважаемые матери и сестры, очень скоро в Ван прибудет Дзевдет-паша. Я обязан подчиняться его приказам и не могу спасти вас. Собирайте все свое имущество и уходите.
Затем он пошел в церковь вместе с женщинами, перерубил своим мечом веревки, которыми были связаны мужчины и освободил их. Мой дедушка — Галуст Зозанян (позже Нерсисян), со своим отцом, матерью, двумя братьями и сестрами, присоединившись к своим односельчанам, ушел в Восточную Армению».
* * *
История Назарета Келогланяна:
«За несколько месяцев до массовой депортации, отец дедушки со своей дочерью Гюлхатир отправился в Болгарию – навестить сестру. Его мать – Анник, предчувствуя беду, отправила весточку мужу, чтобы те пока не возвращались. Так они спаслись от резни.
Мой дедушка, его мать Анник, ее сестра и брат дедушки Ованес, в сопровождении турецких солдат, встали на путь миграции. Дедушка рассказывал, что обессилев от невыносимой жары, голода и жажды, многие погибали на полпути, а остальные бросались к лужам со зловонной водой, которые образовывались от копыт лошадей турецких солдат, чтобы утолить жажду и продолжить путь. Так они шли много дней до того места, где турки должны были расправиться с ними. Мой дедушка упал в обморок… Очнулся от колющей боли, открыл глаза и увидел перед собой курдского солдата на лошади.
Солдат усадил дедушку в седло и стал расспрашивать. По дороге курд сказал: «С этого дня ты не Назарет, а Махмуд, найдешь дом такого-то человека и скажешь, что тебя прислал я». Дедушка нашел дом этого турка и некоторое время жил у него, в качестве слуги. В его доме прятались также две армянские девушки, одну из которых звали Гаяне.
Через несколько месяцев дедушка убежал оттуда. Сиротство, голод, потеря близких, отчаяние…трудные времена… Но дедушка рассказывал, что даже в этих условиях он не смог попрошайничать. Когда и как он оказался в сиротском доме, я не знаю, но в 1918 году приют привез в Армению своих воспитанников. Их школа-интернат находилась в здании нынешней библиотеки им. Аветика Исаакяна в Ереване и всегда, когда мы вместе проходили мимо этого здания, дедушка показывал мне то окно, за которым была его парта.
Через два года часть детей приюта перевезли в США, а остальных — в Европу. Дедушка оказался в Румынии. Он устроился на работу, был мясником, реставрировал старые, изношенные ковры. И поскольку еще в Кесарии он ходил в армянскую школу и имел 4-х классное образование, часто читал армянскую газету, которая издавалась в Бухаресте.
В этой газете он прочитал объявления, в которых выжившие в резне разыскивали своих близких. Благодаря этой газете, дедушка нашел в Болгарии своего отца и сестру, которая уже была замужем. Он сразу оправился за отцом и привез его в Румынию. В 1946 году мой дедушка вместе с отцом, женой и дочерью (моей мамой) решил вернуться в Армению. Дедушка никогда не посещал мемориал Цицернакаберд 24 апреля, а шел туда один на следующий день и возвращался с багровым лицом…. Воспоминания не давали покоя…. Мой дедушка скончался в 1993 году, в возрасте 91 года».
* * *
История Гоар Матикян:
«Настала весна. Вся наша большая семья из 17 человек (женщины, дети, мужчины) находилась в поле. Дома осталась только моя тетя, для того, чтобы принести нам горячую еду в полдень. С нами был даже мой грудной брат, которого мама уложила в тени. Каждый из нас, в меру своих сил, расчищал камни, а мои дяди начали вспахивать поле для посевных работ на буйволах. Мой дедушка, завязав фартук, доставал семена и напевая что-то, раскидывал их по всему полю, а молодые снохи и дочки подпевали ему.
С утра мы уже позавтракали лавашем, вареными яйцами и сыром со свежей мятой. Настало время обеда, и мы ждали тетю. Вскоре она появилась – пешком и с пустыми руками. Бабушка, почувствовав какую–то опасность, приложила свою ладонь ко лбу и сделала несколько шагов навстречу…
— В деревне переполох, начался мятеж,- сказала моя тетя Зме (как потом я узнала, ее звали Зарманадухт).
Мои дяди распрягли буйволов, впрягли их в телегу и отправили нас в деревню. Женщины начали быстро собирать какие-то вещи, а мужчины помогали складывать их в телеги. В последний момент, когда мама собиралась усадить меня в телегу, моя нога угодила в канаву, которая текла рядом с нашим домом. Бабушка молча сняла мой мокрый носок, достала кусок шерсти и обернула мою ногу. Затем меня усадили в телегу. Дяди сопроводили нас до окраины соседней деревни.
- Дядя, а ты? -захныкала я вслед уходящему дяде.
- Я буду воевать против турок….
Я больше не увидела нашу деревню, отца, четырех своих дядь и дедушку. Мне тогда было 4 года, и я плохо помню, куда пропали остальные 11 членов моей семьи. Помню лишь солдат в красных фесках и со свирепыми лицами, голод, плач и кровь, кровь…
Дальше был сиротский дом. В Эчмиадзине я нашла дочку моего брата. Она была старше меня на 5-6 лет. Когда я спросила Гезал (так ее звали), куда пропали все наши близкие, она, опустив глаза, сказала, что не помнит, потому что была обессилена от голода…. «Гоар, и ты забудь и не говори об этом вслух, а то тебя побьет та “злая женщина” из приюта», сказала сестра. Я не стала говорить об этом, но забыть так и не смогла. И вы не забывайте….»
Армянская самооборона
* * *
История Назарета Хачатряна:
«На глазах у моего деда зарезали всю семью. Назарет Хачатрян – дед моего дедушки. Он родился и 19 лет жил в городе Ачн Западной Армении, в большой семье с отцом, матерью, пятью братьями и четырьмя сестрами. Однако, в 1915 году их мирная и счастливая жизнь превратилась в кошмар. Началась резня и насильственное переселение…
Отцу Назарета удалось избежать смерти, собрать семью и встать на путь миграции. Однако, недалеко от Ачна, бессердечные турки на глазах у 19-летнего юноши зарезали родителей, замучили и зарубили мечом братьев и сестер. Чудом ему удалось сбежать и найти пристанище в ближайшей деревне, которая находилась под контролем Франции и патрулировалась французским войском.
Там Назарет прожил около двух лет и женился на девушке по имени Мейбул, а затем переехал в Бейрут. “Я прошел через ад, но выжил, — повторял дедушка Назарет. - Со слезами на глазах и незаживающей раной в сердце, я стал единственным продолжателем своего рода. Я нашел в себе силы жить и хранить память о своих родных».
* * *
История Заруи Парикян:
«В те годы Хримян Айрик (Мкртич I Ванеци – 125 католикос армянской церкви, общественно- политический и духовно- культурный деятель, представитель интеллигенции и писатель) брал под свою опеку способных и умных детей. Из сиротского дома, где училась Заруи, он выбрал и взял под покровительство 5 детей, в том числе и Заруи.
Когда Заруи стала совершеннолетней, по закону, действующему в то время в Турции, если молодой человек брал себе в жены воспитанницу детского дома, то его освобождали от службы в армии. Молодые армяне из богатых семей выбирали именно этот вариант.
Заруи выбрал себе в жены сын богатого ювелира из Вана и у них родилось 4 детей – 3 сына и дочка. Вскоре начались известные нам события – выселение армян, самооборона Вана и тд. Зарух с мужем также взяли в руки оружие и стали сражаться против турок. Зарух рассказывала, что у нее было три пистолета с перламутровыми прикладами, которые всегда были при ней. Но в дальнейшем, она была вынуждена продать их в Армении, поскольку нуждалась в деньгах.
В самообороне Вана Заруи и ее муж учaствовали под командованием Арама Манукяна, о котором Зарух много рассказывала, называя его Арам-паша. Вспоминала, как Арам-паша с маузером в руках управлял самообороной. Во время самообороны Ваны Заруи потеряла мужа, а затем с 4 детьми встала на путь миграции.
Трое мальчиков Заруи умерли по дороге. Осталась лишь маленькая девочка – Маня, которую Заруи несла на своей спине. Наконец, они добрались в Армению. Там от других беженцев из Вана Заруи узнала, что ее сестра и брат, со своими семьями, приютились в городе Пятигорск. Поскольку у Заруи больше никого не было, она решила найти сестру и брата.
Свою маленькую дочку Заруи на время оставила в приюте Арташата (в то время Гамарлу), договорившись, что вскоре придет и заберет ее, а сама направилась на поиски родных.
В Пятигорске она нашла сестру и брата. Там начинала формироваться армянская община беженцев из Вана и армянские бабушки и дедушки выдавали замуж или женили одиноких женщин и мужчин, таким образом выполняя определенные действия по сохранению армянского рода».
* * *
История Геворка Хачатряна:
«Турки и курды были очень хорошо вооружены. В резне Андока выжили немногие. Выжившие пошли по направлению к Канасару. По дороге, у деревни Гармав, около леса, мы попали в осаду. Почти всех , кто был с нами, перебили, ограбили, похитили женщин и девочек. Из нашей семьи выжили лишь мой отец и брат, который был старше меня на пять лет. В дальнейшем, мы стали искать и нашли мою мать – Реган, убитой. Мы похоронили ее во дворе церкви Сохгнац, рядом с деревней Гармав. Моих сестер – Назени и Азнив мы так и не нашли. Примерно месяц все мы прятались в лесу. Затем ушли в Ахпи и нашли деревню разграбленной, с сожженными домами. Там мы пробыли до осени, когда в деревню пришел представитель турецкой власти, в сопровождении армянина.
В деревнях, лесах, горах – повсюду кричали, чтобы армяне сдались и что султан даровал помилование. Все Армяне, за исключением некоторых, поверили в это. Турки собрали всех армян деревни Ахпи и близлежащих районов, вплоть до Муша и увезли в Тапик. Там их всех накормили, дали воды, хлеба, мяса, а курильщикам — сигареты. Через несколько дней собрали молодых мужчин и увезли в Муш, чтобы те, по словам турок, построили дома для армян. В деревне остались дети, женщины и старики. Затем нам сказали, что нас перевозят в Муш. Рано утром турецкие солдаты погнали нас, как стадо овец. У горы Куртик нам позволили утолить жажду. Вечером, когда мы уже почти дошли до Муша, на крыше отдельно стоящего дома увидели трех играющих детей и женщину, которая мыла шерсть. Вдруг она выпрямилась и громко закричала на турецком языке: «Бедные армяне!! Вас ведут сжигать!!». После этих слов, люди попытались бежать, но турки побоями вернули их обратно. В Муше нас всех согнали в казармы. Через два дня нас выпустили из казарм и погнали в западную часть Муша.
По дороге, с балкона большого двухэтажного дома на нас смотрели 4 турок и трое немецких офицеров. Пожилые люди сказали, что немцы – христиане и спасут нас. Недалеко от дороги текла мутная вода. Армяне захотели попить воды оттуда, но турецкие солдаты не разрешили. Отсюда нас погнали в деревню Блел. Там разделили женщин и девушек, мужчин обыскали, затем всех собрали в хлевах, амбарах и домах. В тот момент, когда нас вели в хлев, ко мне подошел один мужчина, схватил за руку и сказал: «Будешь моим сыном». Мой ответ был положительным и полным мольбы. Несколько детишек стали просить, чтобы он и их забрал. Человек взял меня за руку и повел за собой.
Дойдя до окраины деревни, мы остановились на высоком холме, откуда было видно, что происходит внизу. Турецкие солдаты гнали в дом одну крупную женщину – с ребенком на руках. Она пробивалась через ряды солдат, пытаясь убежать. Двое турецких солдат, которые стояли на охране у двери, вновь пытались увести ее внутрь помещения. Когда женщина попыталась сбежать в четвертый раз, турки ударили ее и пронзили ей бок наконечником винтовки. Женщина уронила ребенка и упала. Многие женщины заходили в дома, оставляя своих грудных детей снаружи. Турецкие солдаты согнали всех в дома, заперли двери и подожгли. Вокруг этих домов они заранее разбросали сухую траву, древесину и облили керосином. Пламя охватило все вокруг, и турецкие солдаты стали бросать в огонь детей, оставшихся снаружи. Слышались жалобные вопли и причитания армян. Через некоторое время голоса замолкли.
Воздух наполнился зловонным запахом. Человек, с которым я был, вздыхал с горестью . Он сожалел обо всем этом. Этот человек оказался турком, его звали Мустафа. Мустафа увез меня в Муш. Там я увидел группу армян, которые под надзором турок разрушали дома – в поисках спрятанного золота армян. Среди них был мой отец – Саак. Отец, увидев меня, подошел к Мустафе и заговорил с ним по-турецки. После этого я больше не видел его. Спустя много лет, я узнал у выживших, что турецкие солдаты убили отца в Муше. Мустафа жил в маленькой комнатке, у него была жена — турчанка и две дочки — 6 и 8 лет. Его жена была доброй женщиной. Я пробыл в Муше до следующей весны, когда российские войска дошли туда. Мустафа перекочевал в деревню Пасур района Тигранакерт, увезя с собой жену, девочек и меня.
Мы направились в Пасур через долину реки Чапахджур, обойдя заснеженные горы Сасуна. По дороге мы становились свидетелями ужасных сцен резни. Не доходя до Пасура, было большое и глубокое ущелье, которое называлось Хасан Кали. В нем перебили армян близлежащих деревень. Весенние ливни унесли трупы, которые были на дне ущелья, но с двух сторон ущелья еще оставались тела армян, взгромождённые друг на друга. Наше состояние в Пасуре было тяжелым, жить было трудно. Мустафа не смог там остаться , и мы переехали в Харберд, но и там не задержались надолго, по той же причине. Снова вернулись в Пасур, а отткуда переехали в Дудерик. Я остался до осени в деревне Дудерик. В горах уже выпал снег.
В деревне жили армянские мальчики, которых турки и курды воспитывали, как своих родных. Среди них был армянский юноша по имени Гегам из деревни Тергеванк, который собирался бежать. Я попросил Гегама забрать меня с собой. Он сказал, что, если мне повезет и я приду в условленное время и место, то мы уйдем вместе. Мы договорились о месте, дне и времени встречи – на закате, за пределами деревни, под грушевым деревом в поле. Я долго ждал Гегама. Уже стемнело и я решил вернуться домой, думая, что он больше не придет. Когда я шел обратно, то увидел в поле какого-то человека, который махая шапкой, звал меня к себе. Это был Гегам. Я побежал к нему на встречу и мы пошли к лесу. Я не смог идти долго, поскольку был уставшим и истощённым. Гегам взвалил меня к себе на спину и понес. Пройдя 6 дней и ночей, мы дошли до полей Муша. Днем мы прятались, а ночью шли, питаясь шиповником и дикой грушей. Мы перешли заснеженные склоны горы Андок. Вдруг, недалеко от Муша, мы с Гегамом увидели трех всадников, направляющихся к нам.
Мы подумали, что это турки, которые собираются нас убить. В поле негде было спрятаться. Всадники подошли к нам. Один из них оказался армянским священником, а двое других — казаками. Нас спросили по-русски: «Куда вы идете, армяне?». Затем они спешились, стали расспрашивать нас и угостили хлебом и сахаром. Потом мужчины написали записку о том, куда нам пойти в Муше. Я и Гегам пошли в указанное место. Нас приняли, дали новую одежду, накормили и отвезли в Арос.
В Аро
